[ДеткаДжо]

У меня был друг, он хотел обманывать время.
Он смеялся - дескать, что здесь уметь?
Это та же вода,
поддающаяся системе,
волны можно оседлывать - стоит только посметь.
Вот увидишь, я подчиню и смерть!

Он играл минутами, он через них скользил,
как под парусом по волнам, и хватало сил
замирать среди бушующих ярых лет,
и проскакивать рифы, и вылетать на солнце,
да, он клялся - ничего невозможного нет.

Он говорил: если нужно забыть - забуду,
просто выпущу из жизни эту минуту,
если нужно - какие-то дни обойду, обогну,
может быть, по воздуху или по дну.

А еще он клялся, что есть у него мечта,
мол, однажды даль будет ветрена и чиста,
и такие еще кудрявые облака,
и спокойно, и сине-розово, и тоска
будет дальше всех, вот, ты знаешь? - тот самый миг,
после которого в фильме вползают титры.

Говорил: вот тогда я пойму - настиг.
И остановлю падение капелек из клепсидры.

Я давно его не видел - говорили, что он нашел,
что сумел,
что по ткани времен разошелся шов,
проблестела молнии тонкая нить,
что он -
да -
что он смог его остановить.

Говорили, что он - дотянувшийся до мечты,
пример свершившейся сказки, пример перед всеми.

Только я его видел недавно. Глаза его золоты.
Безнадежно в них плещется
мертвое
стылое
время.

@темы: поэзия, Лемерт, Dragonlance

---

[ДеткаДжо]

Каждый охотник желает знать, где же сидит фазан.
Солнце просачивается в лес, лезет лучом в глаза.
Мох проминается под ногой, чтобы ожить потом.
Глупый фазан не спешит домой, прячется под кустом.
Каждый охотник желает знать, где же сидит. В лесу
Будь самым сильным, а то лети, крылья тебя спасут.
Если не можешь - молчи, таись, перьями не сверкай
Или увидишь, как некрасив смерти кривой оскал.
Каждый охотник желает... что? Поступь его легка,
Прячься, глупец, птичья смерть лежит в сильных его руках.
Пусть сладкозвучно тебя зовет хитрый его манок,
Лучше лети, золотой фазан, птица из дивных снов.
Каждый охотник желает. Он - темный клубок страстей.
Жгучим азартом отравлен он, тягою к красоте,
Чтобы небрежно перо схватить, трепетно сжать в горсти,
В сумку добычу легко сложить и за другой уйти.
Каждый - охотник. Ремень с ружьем, сумка и патронташ.
Жизнь наша - лес, если нет ружья, можешь пойти на фарш.
Я прижимаюсь крылом к земле, слышу собачий лай.
Здравствуй, охотник. Я не спасусь. Вот моя грудь. Стреляй.

@темы: поэзия, Графит, [f]

---

[ДеткаДжо]

Да, эта история вовсе не о любви,
скорее, о том, что ее совсем не бывает.
Она пусть будет - вполне по законам TV -
специальный агент, что воюет и выживает.

Он будет ее напарником - ловок, зол
и сексуален в некоторых моментах.
Но впрочем, раз разговор об этом пошел,
поймите - история вовсе не об агентах.

Есть жанра законы - и мы с тобой не умрем,
но корчиться от одиночества - это можно.
Ее накрывает каждым апрелем
и сентябрем,
как будто незримый кинжал покидает ножны.

Она допивает бутылку (здесь крупный план:
глазищи - орех и зелень, тоска без цели),
и некуда деться. И плотный в окне туман.
И даже стрельба и блядство поднадоели.

Здесь кто-то из зрителей будет скептичен, но
представьте ее - без киношного злого лоска.
...И некуда деться. И выход один - в окно.
И без спецэффектов, увы, получается просто.

И в этот момент, допустим, он ей звонит.
Не то чтоб признаться в любви там, позвать куда-то,
Но он говорит с ней - о том, как горят огни
за тонким стеклом, как город гудит глуховато,

как будут опять - задания и пути,
и он обещает, что снова прикроет спину...

Здесь титры.
Здесь медленно титры будут ползти.
И медленно - вниз - окурок падает в глину.

А я говорила, что это не о любви.
С любовью вообще проблемы - такая осень.
Но знаешь, если понадоблюсь - ты зови,
когда этот город печален и стоголосен,

когда ни в одном дворе не горят фонари,
когда темнота тяжела, плотна, гуталинна...
Бывает, что все, что нужно, - поговорить,
и чтобы был кто-то, кому подставляешь спину.

@темы: поэзия, Лемерт

---

[ДеткаДжо]

Когда до осени было пятнадцать дней, доктора сказали, - завтра лучше не будет.
Надо быть уверенней и сильней... Носили воду в пластиковой посуде,
а она скулила, как плачут псы взаперти, обо всем своем небудущем сожалея,
и плита, давно лежащая на груди, становилась тяжелее. И тяжелее.

У нее был мальчик, выпавший с первым снегом. Но потом вернулся. Выдержал до конца.
И пока ходила - радовался побегам, а потом стирал слезинки с ее лица.
И она - с его. Потом отключились руки.
Он уехал к ней и с ней разделил кровать,
успокаивал по ночам, облегчая муки, не давал сдаваться, плакать и умирать.

Рождество. Морозы были по минус сорок, но она смотрела только из-за окна.
И ослепла. Метастазы пошли в подкорок, на глаза упала мутная пелена.

Через пятеро суток боли, в последних числах, под куранты зачем-то снова пыталась встать.
Осознала, что загадывать нету смысла.
Поняла, что не умеет уже мечтать.

Бесконечные иголки, штифты и трубки, терапия, рвота, капельницы и сны,
Ни слова, ни сожаления, ни поступки не помогут дожить до первого дня весны.
Никогда не поздно все начинать сначала, только если ты еще не пришел к концу.
И она не причитала и не кричала, а сказала через ломкую хрипотцу:

"Я люблю тебя. Прости, что все время плохо. Принеси, пожалуйста, сока или воды".
Он погладил ее по носу. Четыре вдоха. "Мы не будем пасовать из-за ерунды".

Он ушел.

И она пошла, замирая слепо. Но любовь верна, доверчива и ясна.

Он вернется к ней со стаканом воды на небо.

Все, конечно, будет.

И будет опять Весна.

@темы: поэзия, Арчет

---

[ДеткаДжо]

Усталый Бог, махнувший на все десницей,
Вынужден был скукожиться, потесниться,
Чтобы нас, шальных, впустить к себе в облака,
А теперь озабочен: как бы ему не спиться
От безделья и безработицы. Бог кривится,
И пальцы его подрагивают слегка.

У преемников божьих остренькие ухмылки.
Они носят шляпки, рисуют монгольские скулки,
Бросают на ветер кипы денег, бумаг и слов.
Верующие голосуют за чудо в прямом эфире,
Покупают плакаты, футболочки, сувениры.
Господь прикрывает веки и хмурит бровь.


Через год богов сын приходит, приносит вина и хлеба,
Интересуется, как тут дела на небе,
Смотрит в желтый морщинистый лик отца.
Над облаками - сеть проводов и электровышек,
Если и был хоть какой-то свет, то давно весь вышел.
Бог смеется.
И смех его тяжелей свинца.

@темы: поэзия, Бенджамин Джи

---

[ДеткаДжо]

Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.

Не исчезай... Исчезнуть — так легко.
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Смерть втягивает слишком глубоко.
Стать мертвым хоть на миг — неосторожно.

Не исчезай... Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.

Не исчезай... Мы искупили грех.
Мы оба неподсудны, невозбранны.
Достойны мы с тобой прощенья тех,
кому невольно причинили раны.

Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,
но как нам после встретиться в столетьях?
Возможен ли на свете твой двойник
и мой двойник? Лишь только в наших детях.

Не исчезай. Дай мне свою ладонь.
На ней написан я — я в это верю.
Тем и страшна последняя любовь,
что это не любовь, а страх потери.

@темы: поэзия, Евгений Евтушенко

---

[ДеткаДжо]

разреши мне смотреть, как тает снег на губах расставшихся, но не забывших.
разреши мне смотреть, как они ходят по городу - не выпуская телефонов из рук -
а вдруг позвонит?
а вдруг извлечёт из разряда бывших?
а вдруг станет снова больше чем просто друг?

разреши мне рассматривать этих неприкаянных на остановках,
в общественном транспорте и на одиноких лавках,
таких одинаковых в этих своих уловках,
таких без башенных в этих своих ставках -

«я ставлю на него жизнь и всю свою подноготную»,
«я ставлю на неё эту зиму и пару последующих тёплых зим».

а потом они пьют микстуру - противную, тёплую -
микстуру – «я остался совсем один».

они путают буквы, слова и клавиши, полагаются на интуитивное выживание,
разреши мне смотреть на этих тающих,
этих неизменно худых и сутулых -
их шаги похожи на вышивание
по живой коже,
по каждому "спаси меня господи боже".

каждый раз, когда кто-то вслух произносит больное, натужно забытое, выплаканное уже имя -
им кажется, что это происходит совсем не с ними.

они доказывают теорию тени -
мол, есть только один (одна) - остальные блики.

позволь я напишу про них пару текстов.
про эти их бзики.
про эти их паранойи - проснуться ночью,
зачем-то сделать две чашки чая.

и как выстрел в лицо смс:

"я люблю тебя одного, очень-очень,
приходи ко мне спать.
скучаю"

@темы: Виктория Marla Власова

---

[ДеткаДжо]

Когда ты гитару берешь в свои руки,
Как будто небрежно перебираешь пальцами,
Что чувствуешь? Как ты слышишь звуки?
И как - больно, струны впиваются?
Когда ты куришь свои сигареты,
Ты согреваешься едким дымом?
Когда ты не рядом, тогда где ты?
И как ощущаешь себя любимым?
Я бы проникла под твою кожу,
Чтоб узнать, как ты чувствуешь январский холод,
Как тебя задевает плечом прохожий,
Знаком ли тебе творческий голод.
Как снег ложится на твои ресницы,
Как горячая чашка обжигает ладони,
Увидеть, что же тебе снится.
Увидеть и постараться запомнить.
Взглянуть на мир сквозь твою челку,
Вдыхать твоими легкими чертов смог.
От твоей тоски выть волком,
Почувствовать твой болевой порог.
Услышать, что ты слышишь в песнях Нирваны,
Довериться полностью твоей судьбе.
Я на свою жизнь построила планы:
Всего один пункт - раствориться в тебе.

@темы: поэзия, Полина Кустикова

---

[ДеткаДжо]

Мастер, слышишь? Мне кажется,Рим горит... Этот город из снов у него внутри. Он бежит по ступеням, сбивая ритм... Посмотри!

Он бежит от огня, на сырой причал... Он так часто бывал здесь, что по ночам дождь все так же скучал по его плечам... И молчал...

Рим упал, чтоб лежать у его колен, добровольно, жестоко сдаваясь в плен. Этот город нелепых, смешных измен - все во сне...

И огонь подступает, слегка дрожа... Слышишь, Мастер? Мне хочется убежать! Плащ на плечи, в ладонь - рукоять ножа... Там пожар.

Там сгорает все, что не сберегли - наши странные эти торги - долги, тихий шепот "Пожалуйста, помоги... Не солги..."

Я ведь слышу, как он, задыхаясь, лег на пропитанный сажей пустой порог. Он хотел добежать, но, увы, не смог... Сто дорог...

Сто дорог до единой его мечты. Ты ведь знаешь - все это устроил ты! Рим горит, он сжигает его мосты. Сны пусты...

Мастер, слышишь? Мне кажется, Рим горит. Выжигает по сердцу неровный ритм. Отпусти меня, Мастер... Все тот же Рим у меня внутри...

И я чувствую этот горячий дым, я бегу на причал в своих снах за ним... Этот Рим не заменишь ничем другим... Он один...

Я вернусь к тебе снова к рассвету дня. Мне бы просто в последний его обнять... Город вырастет вновь на седых камнях. А сейчас не держи. Отпусти меня.

@темы: поэзия, Анна Кулик

---

[ДеткаДжо]

смотри, как одна за другой срываются клеммы,
открыты все шлюзы, по капле выходит яд:
как нас учили не спорить, не воевать с системой,
но при этом не верить тому, что они говорят;
я презираю, когда не стремятся вытравить клейма,
я ненавижу, когда клеймят.

смотри, как предельно проста жизнь насекомых:
или ты жрёшь, или ты ждёшь, трепеща;
что нам осталось, прохожим, едва знакомым?
признать, что никто ничего нам не обещал,
всё глубже врастать в бездонную зыбкую кому
и не заикаться о сложных вещах.

что нам осталось в минуте до армагеддона,
в единственном шаге до пропасти, до черты?
слушать, как кожа теплеет под нежной ладонью,
и целовать, обжигая друг другу рты.

@темы: поэзия, Ксения Желудова

---

[ДеткаДжо]

Пока ты из щенка – в молодого волка, от меня никакого толка.
Ты приходишь с большим уловом, а я с каким-нибудь круглым словом,
Ты богатым, а я смотрю вслед чужим регатам,
Что за берега там, под юным месяцем под рогатым.
Я уже могу без тебя как угодно долго,
Где угодно в мире, с кем угодно новым,
Даже не ощущая все это суррогатом.

Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона.

Вот зачем я ношу браслеты во все запястье.
И не сплю часами, и все говорю часами.
Если существует на свете счастье, то это счастье
Пахнет твоими мокрыми волосами.

Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
И все, что не он – тупой комариный зуд:
Кому сколько дали, кого куда повезут,
Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, -

Без тебя изо всех моих светоносных скважин
Прет густая усталость – черная, как мазут.

@темы: поэзия, Вера Полозкова

---

[ДеткаДжо]

У меня вечно пустая вторая половина кровати,
Извини, и мне некем её занять.
У тебя твои вечные ночные after party,
Я понимаю, зачем тебе дома спать?

Своим тёплым объятьем делится одеяло,
Надёжно спрятав меня ото всех людей.
Но я под утро чувствую, как всё поменялось,
Ты обнимаешь меня, лишая меня идей.

Под утро я просыпаюсь снова одна,
Подушка пахнет твоими сладкими духами.
И это единственный признак того, что ты здесь была
И единственное, что "близко" между нами.

Ты каждое утро прогоняешь моих любовниц,
Бьёшь вазу с цветами, журналы кидаешь прочь.
У тебя тёмные круги под глазами и бессонница,
Но ты сама себя мучаешь, я не могу тебе здесь помочь.

Я никому не позволю лечь на вторую половину кровати
И аромат на подушке всегда лишь твой.
Я каждую ночь ворочаюсь, решаюсь, хватит.
Но ты приходишь, ложишься и снова владеешь мной.

@темы: поэзия, MiRa90

---

[ДеткаДжо]

хочешь, я расскажу, как меня продырявило этим июлем —
пасмурным, пьяным, душным, скупым и снулым —
метким дротиком с пёрышком на конце, разрывной пулей;
как меня забыли, предали, обманули,
оставили умирать.

хочешь, я расскажу, как за десять дней настигает старость,
как сначала кровь сатанеет, как накрывает ярость,
скручивает боль, одолевает жалость,
а потом просыпаешься: ни черта не осталось,
только усталость, бессилие, пустота.

хочешь, я расскажу, как однажды становится всё равно,
только появляются запретные темы, невыносимая музыка и кино,
всё, что отмечено совместными вечерами — зачумлено;
подскажи: как мне дальше одной?
не отводи глаза.

помнишь, я звонила тебе и сбросила? дурацкий, конечно, звонок.
просто я не знала, как тебе всё это рассказать.

@темы: поэзия, Ксения Желудова

---

[ДеткаДжо]

от меня тебе исповедь из неотправленных писем,
двух открыток и пачки смятых календарей.
врач качнет головой и скажет, что все капризы
от пустой головы. проведет меня до дверей.

я, конечно, не стану взрослеть и свою простуду
как ребенка, баюкаю, кутаю в теплый шарф.
если ты не случишься - уже ничего не будет,
ничего не случится. никто не бывает прав,

если дело касается пары пустоголовых.
я сейчас не о нас конкретно, а обо всех.

я клянусь, что приеду. ты ловишь меня на слове.
я клянусь, что приеду.
но это, конечно, блеф.

@темы: поэзия, Кукла Саша

---

[ДеткаДжо]

Вида серого, мятого и неброского,
Проходя вагоны походкой шаткою,
Попрошайка шпарит на память Бродского,
Утирая губы дырявой шапкою.

В нем стихов, наверное, тонны, залежи,
Да, ему студентов учить бы в Принстоне!
Но мажором станешь не при вокзале же,
Не отчалишь в Принстон от этой пристани.

Бог послал за день только хвостик ливерной
И в глаза тоску вперемешку с немочью...
Свой карман ему на ладони вывернув,
Я нашел всего-то с червонец мелочью.

Он с утра, конечно же, принял лишнего,
И небрит, и профиля не медального -
Возлюби, попробуй, такого ближнего
И пойми, пожалуй, такого дальнего!

Вот идет он, пьяненький, в лысом валенке,
Намешав ерша, словно ртути к олову,
И, при всем при том, не такой и маленький,
Если целый мир уместился в голову.

Электричка мчится, качая креслица,
Контролеры лают, но не кусаются,
И вослед бродяге старухи крестятся:
Ты гляди, он пола-то не касается!..

@темы: поэзия, Игорь Царёв, [f]

---

[ДеткаДжо]

Вот они садятся в пустом кафе за дальний столик,
смотрят друг другу в глаза - и никто не отводит взгляд;
она топит в чае стайку лимонных долек,
поздравляет с карьерным ростом,
он без тени иронии хвалит её наряд;
и они впервые берут и просто,
без уловок и тайных смыслов, по-человечески говорят.

Вот он слышит все, к чему раньше был так безнадежно глух,
понимает не только слово, но и что стоит за ним;
время сделало из несчастного целого счастливых двух,
независимых друг от друга;
как ни странно, но больше всего ценим
тот, с кем выжил после девятого круга.

И ей нравится вовсе не знать, где он и с кем,
не вздыхать из-за боли в правом виске,
или левом боку;
можно просто набрать его номер,
без конвульсий в горле и животе,
не придумывая мучительно перед тем,
что сказать ему, дураку;
как бы так явно не коснуться
самых насущных тем,
чтоб он сам поговорить о них захотел.

Ну, и он спокоен. Даже счастлив, что больше не нужно врать:
нет, он любил и всерьез, но откуда же мог он знать,
что у этой любви будет столь непосильна кладь:
22 смски в день, с десяток мобильных звонков,
по вечерам испытующий взгляд, пробирающий до позвонков,
до дурноты, до раздражения, до основ;
и казалось порой, что она, наверняка,
умудряется видеть даже его ДНК;
по ночам она бродит хозяйкой среди его снов,
по утрам - целует его в живот,
он становится снова ребенком и беззаботно смеется,
отмечая при этом, что от него –
большого, сурового, взрослого – ничего,
ничего в итоге не остается.
Он боится. Боится того,
как она слушает, жадно смотря прямо в рот;
в общем, она им живёт;
в общем, она в нем живёт;
в общем, такая вот жизнь очень жмёт.

Однажды утром он собирает вещи,
ускользает из дома, пересекает площадь -
и не то, чтобы трус или подонок зловещий,
ему лишь кажется, что так будет проще.
Она тоже его не ищет,
и дело не в том, что не хочет;
просто каждый из них внезапно стал нищий,
обессиленный, одиночный,
но, как ни странно это звучит,
безысходно сильным, безнадежно прочным,
бессердечным, рассуждающим позвоночным.

Через год – очень долгий год –
они случайно встречаются,
и никто не врёт:
ни про то, что ему скучается,
ни про то, что теперь-то она счастливица;
они видят друг друга насквозь – такое случается,
они заходят в кафе, поскольку дождливится.

И вот они садятся за дальний столик,
время подводит черту, ставит под нею нолик,
мир вокруг замирает, отменяя привычную суету;
оба смеются, и где-то между
самых необязательных фраз,
вдруг вспыхивает надежда,
что мол, ну, нет, не прямо сейчас,
но вот однажды,
вдруг всё действительно станет как прежде,
раз уж сумели поговорить друг с другом начистоту.

Вот он накрывает ладонью ее ладонь, но каждый
ощущает
лишь равнодушную
пустоту.

@темы: поэзия, Алекс Микеров

---

[Jack Atwood]

только стукнет тринадцать - сбегай от заученных истин, от воскресных, навязших в зубах карамельных основ. за фургонами цирка, по палым желтеющим листьям, на вечерний сеанс, где волшебное крутят кино. от учебников, где идеальные "леди" и "сэры" - в мир растрепанных книг, путешествий, дрожащих частот.

"- у меня есть два пенса! гуляем на них, Гекльберри?"
"- у меня есть полпенни. гуляем, конечно же, Том!"

в двадцать три все становится резче, отчаянней, злее. жизнь прорезана гранью на "до" и на "после войны". что горело в груди - не погасло, но словно бы тлеет, по ночам прорываются выстрелы в тихие сны. одноклассники хвастают: жены! детишки! а я-то... впрочем, верю, найдется работа и дело для рук.

"- говорят, что не выйдет... попытка не пытка, приятель."
"- ну и пусть говорят, ведь они нас не видели, друг."

время тикает, скачет, несется упряжной четверкой. у вчерашних мальчишек - гляди-ка!- уже борода, у вчерашних девчонок - прислуга, семья и уборка, почему, для чего, как успели, когда же, когда? вот тринадцать: кино про ковбоев и шпаги из палок, вот семнадцать: влюбленность, обиды, экзамены, страх. в девятнадцать смеялись, что мира, наверное, мало, в двадцать семь, не увидев и доли, решили - пора! время, время, дорожную пыль разбивают копыта, не вернуться назад, не увидеть, что там, за спиной. Венди пишет диплом, на работу устроился Питер...

просто жизнь остается игрой, раз играешь давно.

сколько б ни было лет - их всегда слишком мало, не думай. не становятся старше солдаты картонных мечей. цирки, листья, рисунки; жирафы, пантеры и пумы; вера, дружба, серьезная правда, забытая честь. улыбайся, пока к приключениям тянется сердце, кувыркайся, свисти, крась заборы, валяйся в траве. пожилые профессоры после полуденных лекций исчертили маршрутами карты - идут в кругосвет.

... так сбегай от заученных истин - к далекому морю, к непокорным пиратам, к ковбоям, не бойся, живи.

"- как там ваши студенты, не сдали еще, мистер Сойер?"
"- бестолковы ужасно. вот мы в их года, мистер Финн..."

@темы: поэзия, wolfox

---

[Jack Atwood]

"Погляди – с востока струится тьма, у луны на лбу проступает крест,
Все моря и горы сошли с ума, ощутив нужду в перемене мест,
Воздух режет горло острей ножа, в животе шевелится скользкий спрут.
Но еще не поздно унять пожар, успокоить бурю, отсрочить суд,

Прекратить ветров погребальный вой, заменить вулканы на дым печей...
Смехотворна плата: убей того, кто сегодня спит на твоем плече.
Он - палач и плаха, скудель беды, преисподний выкормыш, адский стяг,
Кровь и гной наполнят его следы... Хоть чуть-чуть промедлишь - и будет так!

Две печати сняты, осталось пять, рыжий конь гарцует у райских врат.
Воды рек вот-вот обратятся вспять, и на землю рухнут огонь и град,
Третий ангел держит у губ мундштук, и звезда Полынь на весу дрожит…
Почему же ты не разнимешь рук? Отпусти, ему все равно не жить!

Отчего ты щуришься, хмуришь бровь, побелевший рот превращая в шрам?
Да какая, к дьяволу, тут любовь, если небо треснет сейчас по швам,
Если чаши гнева уже кипят, для господней жатвы наточен серп?
Ты ведь знаешь цену: твой младший брат - или все. Ты слышишь? Под корень - все!

Ну, решай скорее. Шуршит песок, растирая в пыль горизонта нить..."

Ты легко целуешь чужой висок - осторожно, чтобы не разбудить.

@темы: Ширанкова Светлана, поэзия

---

[Jack Atwood]

Утро в росе на солнечной полосе, птицы над лесом с песнями гнезда вьют. Лису сказали, что приручают всех, избранных – приручают и предают. Лис истомился, ждал – ну скажи, когда? Возле норы следы – это он следил, как на рассвете маленькая звезда встала на Млечный путь и сошла с пути. Лис приникал к земле, обыскал весь лес – каждый сырой овраг и замшелый пень. Мальчик сидел на старом сухом стволе. Лис, замирая, слушал, как мальчик пел. «Вот он пришел ко мне и другого нет. Вот я лежу у ног, сторожу его. Я на земле прождал его столько лет, что рассказать уже не хватает слов. Мальчик мой слишком солнечен, чист и юн, что-то поет на сказочном языке. Избранных – приручают и предают. Кто из нас будет кем?».
Голос у мальчика звонок и взгляд лучист – маленький принц, лелеять и целовать. Мальчик смеется: «Не я тебя приручил, не мне тебя предавать».

@темы: поэзия, Кот Басе

---

[Jack Atwood]

Старый клоун себя разобрал по частям:
На светильник навешен плафон замусоленной шляпы,
Семь жонглёрских шаров, словно мыши, по разным углам,
А на вешалке галстук цветастый - смешная удавка растяпы,

Поролоновый нос на резинке алеет, забившись в диван.
На столе банка с гримом, плохой - очень чешется кожа.
Старый замшевый фрак, воротник с красным следом румян,
Ярко-синий парик на коленях, как пудель разложен.

Что осталось без красок, без игр и без лживых гримас?
Кто таков этот клоун, играющий вечную радость?
Слухи ходят, что он алкоголик, а цирк его спас,
Что до сути - она, как всегда, в закулисьи осталась.

И то верно, кому дело есть до чужой ерунды,
Жизнь театр, рядись в свой костюм и учи тексты роли.
Ранним утром шута двое сняли из прочной петли,
Обнаружив записку "Мой внутренний Гамлет просился на волю".

@темы: поэзия, Виктория Вэн