Черная линия. Отрывок

[e-litclub]

— Мне нечего сказать вам на эту тему, — ответила она. — Это… обычная кровь.
— Никакой разницы между мужской и женской кровью?

Три вида крови

— Нет, никакой. Состав ничего не меняет. Повторяю вам:если рана затронула артерии, кровь будет ярко‑красной. Если вены — более темной. Вот и все.
— У вас есть фотографии?
— Фотографии?
— Да. На которых была бы видна кровь разных типов, которых мы говорили.
— Не представляю, зачем бы они мне понадобились.Единственное, что у меня есть, это снимки медицинского характера, сделанные под микроскопом.
— А цвет там виден?
— Нет. Извините. — Она положила руки настоял. — Теперь…
Он вспомнил строки из письма Реверди: «… найди правильные слова, чтобы я мог увидеть здесь, на листе бумаги, цвет этой сокровенной жидкости…»
— Подождите, — настаивал он. — Если бы вы решили использовать метафоры, чтобы придать какое‑то символическое значение каждому виду крови, что бы вы сказали?
— Послушайте…
— Буквально несколько слов.
Женщина заколебалась, потом вжалась в свое деревянное кресло. Опустила веки. Коротко улыбнулась, отчего морщинки вокруг глаз стали заметнее.
— Я бы сказала, что кровь девственности насыщенная.Наполненная смыслом. Это одновременно и жизнь, и смерть. Конец невинности,свободы. Сексуальность существует и у детей, но для них она еще не стала тюрьмой. Желания — это простые видения, мимолетно пронизывающие тело. Когда приходит созревание, когда происходит дефлорация, эти блуждающие огоньки обретают плоть, окрашиваются в красный цвет, превращаются в органическую силу,которая уже не оставит подростка…
Она открыла глаза. Настоящий серый перламутр.
— Повторяю вам: это кровь из раны. Раны, которая никогда не заживает. В ней воплощено призвание желания. Вечный зов. Ненасытный зов.
— А если бы вам надо было охарактеризовать ее цвет,пользуясь палитрой художника, что бы вы сказали?
— Пурпурный. Что‑то между илом и малиной. Грязь и плод.Какая‑то смесь глины с мякотью фрукта. Краплак— вот точное определение этого цвета.
Марк лихорадочно записывал: Пифия обрела голос.
— Не знаю, разбираетесь ли вы в живописи. У Беспардонность известная картина, которую всегда упоминают, когда хотят привести пример,«Женщина с кошкой». Там фон такого оттенка. Четкий, насыщенный, но в то же время полный новой жизни, богатый, сладкий.
Лучшего Марк и желать не мог: в гинекологе проснулась поэтесса. Он продолжал:
— А менструальная кровь? Тут вы можете назвать цвет?
— Красная охра. Там тоже есть нечто от грязи.Коричневая грязь, помои. Менструация — это несостоявшееся свидание. В этом кровотечении всегда присутствует разочарование, неудача. Это пища, не нашедшая применения. — Она остановилась и повторила, более твердо: — Да, красная охра. Коричневый траур. Земля‑кормилица, брошенная на дно могилы.
— Вы можете привести в пример картину?
— Нет. Скорее, пейзаж. Мрачные деревни в Бельгии или в Голландии, с кирпичными домами, вросшими в землю, промокшими от дождя.
Марк писал все быстрее, — у Элизабет будет чем заполнить страницы.
— И хоть словечко о ранах, — ввернул он, — и я от вас отстану. — Он принялся фантазировать. — В моей книге героиняпопадает в автомобильную аварию. Я хочу противопоставить эту «обычную» кровь другой, истинно женской, о которой мы с вами говорили.
Она скривила лицо в гримасу, похожую на посмертную маску. На долю секунды перед мысленным взором Марка промелькнули обожженные лица погибших жителей Помпеи.
— Когда я была в интернатуре, я видела немало жертв автокатастроф. Помню мое удивление при виде всей этой крови. Меня поразило,насколько она живая, блестящая… подвижная. Как будто украденная жизнь,застигнутая в момент движения. Карминово‑красный.
— Картина?
— Очень живая картина, да, такая, где цвет звучит, как голос фанфар. «Парад‑алле на красном фоне» Фернана Леже. Видели?
— Нет.
— Постарайтесь увидеть ее. Вы поймете. Фон картины покрыт лаком пронзительно красного цвета. На переднем плане — совершенно белые артисты цирка. — Она улыбнулась при воспоминании о картине. — Красные кровяные тельца, белые кровяные тельца: да, в этом хоре звучит истина о крови.
Произнося эти слова, она снова положила руки на стол:
— Ну, мы неплохо поработали, верно? В самом деле неплохо.
За одно посещение он получил все ответы, которые искал.Теперь оставалось уладить последнюю проблему: с фотографией Элизабет.