Вся жизнь, как время, лишь отрезок вечности,
По ней идем, ползем мы иль бежим как барс.
Вся жизнь, что глупо называем бесконечностью,
Сплошная грязь, отчаянье и фарс.
***
Чего ты смотришь на меня, созданье ночи?
Искал ответов? Ты искал не там.
Я сделал шаг, ты рвал мне сердце в клочья,
При нашей встречи. Помнишь Нотр Дам?
Ты закрываешь за спиной свое созданье,
Свою маркизу, спутницу и мать.
А знаешь, сколько от нее страданий
Тебе еще придется испытать?
Твой смертный друг, закрытый в старой клетке,
Скрипач безумный. Он твою любовь
Растопчет, как цветов прекрасные букеты,
Едва лишь только примет твою кровь.
Блондин, одетый в мягкий красный бархат,
Все против правил. В миг один,
Почудилось мне, что воскрес из праха
Мой Мастер, бог и господин.
Моя дорога снова резко повернула,
Совсем как раньше, в тот ужасный час,
Когда порывом мрака свет в пути задуло,
Когда светильник вечных сил погас.
Я помню крик, что с горестью срывался
С искусанных до крови детских уст.
Тот Амадео в миг один остался.
А мир теперь навеки будет пуст.
Сантино, Дети Тьмы, мое паденье,
Париж и долгие скитания во тьме.
Но вот лишь миг, всего одно мгновенье,
И прошлое мое сгорит во тьме.
В глазах твоих презрение и жалость,
Ты любишь тех, кто отвернется от тебя.
Послушай же меня хотя бы малость,
Не отворачивайся, жизнь себе губя!
Уходишь... даже ты меня оставил,
Даруя на прощанье нежный жест-
Театр маленький, где ты когда-то правил.
Опять на мне поставлен жирный крест.
Вот век минул, я все еще в Париже.
И наш театр все еще стоит.
И вот, твое создание я вижу,
Красивый бледный ночи сын-Луи.
Я полюбил его в одну минуту,
Но все ж, не так как я тебя любил.
Но он схватил протянутую руку-
Боялся, что создателя убил.
И что же сделало твое создание?
Прекрасный ангел ночи, наш вампир,
Что вечно слезы льет в своих страданьях,
Кляня судьбу свою и весь презренный мир?
Бессмертная рука покрепче факел сжала,
И вот театр адским пламенем объят.
За несколько часов перед пожаром
Я спас тебя оттуда, мой Лестат.
Теперь с Луи свободны мы на время,
Но знаю, он меня все так и не простил,
Что снял с него я проклятое бремя,
Что Клодию любимую убил.
Опять в мой дороге повороты,
Свобода без общин. И новый век
Уже раскрыл передо мной ворота,
А свет же мой давно уже померк.
Но что тебе до этого? Упрямый...
Упрямый и прекрасный негодяй.
Узнаешь все незаживающие раны,
Мне скажет друг твой: "Проповедуй, обвиняй..."