вот соберу я на скорую чемодан, взяв только пару книг, две-три майки, кроссы, фотоальбом, на веревочке талисман, путеводитель по улочкам разных стран – сяду в любой автобус [небрит, начёсан] и прямым рейсом поеду, ну, скажем, в Рим. просто понюхать раз итальянский кофе или пройтись по бульварам – как медь литым. пусть даже дует ветер – и черт бы с ним. будет узор на небе – цветы на штофе, будет разлит по лужам цветной бензин. ночью там будет шумно: вино и танцы, листья под цвет: коралл или же рубин. переживать же – не будет совсем причин – будут причины счастливо улыбаться.

выкрашу волосы, может, набью тату я на лодыжке или же на запястье… я изучу десятки других культур, я откажусь от долларов, от купюр, чтобы узнать, как выглядит все же счастье. переоденусь в костюмы других людей 50-х годов, например. чем не дело? я за неделю сыграю пятьсот ролей, спраздную бабушкин праздничный юбилей, съем килограмм черешни [увы, неспелой]. буду я в Риме. магнитов куплю друзьям, маме – посуду. папе могу блокноты… раз с парашютом прыгну. и к небесам вдруг прислонюсь. останусь, скорее, там. там и останусь. утром проснусь в субботу в теплом отеле. трогает шею свет. я буду рисовать акварелью сосны. а через месяц новый куплю билет, новый увижу день и закат, рассвет, новые зимы, осени или вёсны.
снова уеду поездом ли, авто… буду жить так, словно в фильмах и в киноленте. теплый накину шарф на свое пальто, рваные джинсы, свитер. никто. никто больше не скажет: «снимите! переоденьте!».

может быть, буду и в розовых я очках… вот на руке выцветает тату-мехенди… пусть за спиной останется клуб табака, буду ладонями гладить я облака, буду я жить точно так, словно я в легенде.

разные камешки я положу в карман, а на асфальте – бензинные те же

пятна.

воздух все так же свеж и немножко прян. вот соберу я однажды свой чемодан

и никогда, никогда
не вернусь
обратно.

(c) Alaska